Помощь и самопожертвование — где грань?
Меня часто спрашивают: “Откуда берешь силы по много часов в день слушать тяжелые истории, выдерживать слезы и сильные эмоции, по три дня вести семинары?”.
Действительно нужно много сил и энергии, чтобы сопереживать и контейнировать, безоценочно принимать человека, помогать переживать сильные эмоции, выдерживать переносы, подбирать стратегии и при этом еще быть в состоянии вечером общаться с семьей, готовить программы и радоваться жизни.
Зачем я это делаю?
Я люблю людей, мне нравится помогать. Счастлива, когда человеку становится каждый раз хоть чуточку легче, появляется надежда, уверенность, силы изменить убеждения, эмоции, поведение, отношения, а со временем и качество своей жизни. Невероятное удовлетворение чувствую, когда человек заканчивая терапию, полностью управляет своей жизнью.
Как и мои клиенты, я когда то пережила много травм, не по книжкам знаю как болит душа. Потому искренне сочувствую клиентам и когда смогла помочь себе, стала делиться знаниями и опытом, стараясь помочь другим.
Считаю, что психотерапия — это последнее место, куда можно прийти со своими чувствами, быть принятым какой ты есть и получить помощь. Потому очень ответственно отношусь к своей профессии. Люди доверяют мне душу и я не могу их подвести.
Но одного сочувствия и принятия мало. Нужно еще знать, как помочь.
Когда мало опыта и знаний или они неупорядочены, приходится сильно перенапрягаться и жертвовать собой, спасая тех, кому хуже.
Потому я, как и многие психологи, долго страдала Синдромом Спасателя — ты сопереживаешь человеку и так боишься ему навредить, что забываешь о себе.
Где грань между помощью и самопожертвованием?
Поделюсь своим опытом. Как я ее искала и что сделала, чтобы помогать людям и не вредить себе? Я очень люблю разбираться со словами и докапываться до сути.
Так вот помощь — это действия, которые ты совершаешь по собственному желанию по отношению к другому, чтобы ему стало лучше. Делаешь это потому что у тебя достаточно внутренних ресурсов (знаний, опыта, физ.сил) чтобы поделиться ими и умеешь восстановиться после оказания помощи.
А поскольку природа нас поощряет помогать, чтобы выжить, вместе мы сильнее, потому помощь всегда приносит радость, вдохновение, наполняет действия смыслом, ты находишь друзей, единомышленников и сообщество по интересам. Мои коллеги и клиенты — это очень интересные люди, быть среди которых большое удовольствие.
Помощь другим мотивирует решать свои проблемы. Проблема клиента может стриггеровать наши собственные раны и важно их лечить, чтобы помогать качественно.
Самопожертвование — это те же действия, но ты делаешь их потому что должен. Даже если не можешь, не знаешь, нет сил. То перерабатываешь, отдаешь больше чем можешь, выгораешь и не умеешь восстановиться. Не сделаешь — будешь чувствовать себя плохим, виноватым, бесполезным. Когда мы жертвуем своими интересами ради других (хоть и близких, друзей, клиентов) то всегда чувствуем усталость, обиду, злость, бессилие.
И помогать и жертвовать может как невротик так и здоровая личность, вопрос, что преобладает и как часто.
Пока у тебя самого не наведен порядок в голове, в жизни, не проработаны травмы, ты чаще жертвуешь, потому что мало знаний, много страха, не умеешь регулировать нагрузку.
Здоровая личность тоже может принести жертву, но это будет лишь разово, когда действительно нужно спасти человека. В повседневной работе/жизни важно помогать лишь находясь в ресурсе и регулировать свои силы, если не можешь — отказываешь без страха и вины.
Итак, в процессе уточнения сути этих слов я преимущественно занималась помощью себе и проработкой своих травм, много училась, делилась лишь тем, в чем разобралась.
Как я чувствую грань, когда превысила свои ресурсы?
Главный критерий — это усталость физическая или эмоциональная. Благодаря телесным методам, которыми владею, научилась доверять телу и эмоциям. Они всегда сообщают “сколько топлива” осталось в моем баке.
Использую телесные и творческие практики, чтобы выразить и изменить эмоции и восстановить бодрость, снять усталость после работы с клиентами, группами. Практики эти простые (дыхательные, двигательные, работа со звуком и творчеством), но супер эффективные. И да, в теле есть “здоровые образцы”, запрограммированные природой, зная их всегда могу вернуться в состояние баланса и гармонии.
Но телесных, арт методов и практик увы, ни мне, ни многим клиентам с травмами, было недостаточно.
Сама всегда с готовностью погружалась в глубины бессознательного, но многие клиенты очень бояться таких погружений, поднимается тревога, паника, потому важна структура, план, инструкции, работа с убеждениями, этого всего нет в телесных и арт терапиях.
Потому работаешь скорее интуитивно, чем осознанно. Не всегда понимаешь, где находишься и куда идти дальше, придешь ли куда тебе нужно или вынырнешь на необитаемом острове. Чтобы не жертвовать собой и не выносить клиента как раненого с поля боя, мне нужны были понимание что я делаю, как и зачем.
Для этого освоила два вербальных метода.
Соединила их с телесными, добавила структуру личности, научилась работать с травмой и стало легче, но усталость еще временами оставалась, из-за того, что постоянно думаешь, какой метод сейчас применить, как их соединить с телом. А без тела нельзя, оно первым запоминает и последним отпускает травму. Получалось несколько громоздко и сложно.
Преподавая, стремлюсь упорядочить и структурироватьзнания и опыт.
Я преподаю с 18 лет, люблю раскладывать все по полочкам, структурировать и умею учить. Для этого стремлюсь понять суть процесса и методически упорядочить знания, чтобы донести до тех, кого учу. Много человекочасов потратила , чтобы собрать все в единую систему.
В итоге из десяти изученных методов взяла то, что давало отличный результат с клиентами, остальное безжалостно выбрасывала. Чтобы соединить оставшееся, разработала алгоритмы, протоколы, инструкции, помогающие клиенту из точки А перейти в точку В и стать сильнее, взрослее, уверенней.
Самопожертвование практически ушло, когда к системе добавилась новая концепция.
Суть кратко в том, чтобы в фокусе был клиент, его проблема, а методы и практики подбирал терапевт в одном месте.. Это кардинально отличается от существующей концепции системы обучения психотерапевтов, где психотерапия для психотерапевтов, где метод ради метода. В итоге клиент бегает по терапевтам, тренингам и методам, как по магазинам. Тратит силы, время, деньги, но результата не получает. Каждый ковыряет его раны своим методом, но собрать никто не может.
Психологи все время учатся, но немногие успешно работают.
Вторая инновация выплывает из другой проблемы — чтобы решить проблему клиента и освоить разные методы психологу нужно учиться на ста курсах, потратить невероятные деньги. Но, как и писала выше, мало освоить несколько методов, важно их соединить концептуально. Это не у всех выходит и потому большинство не работают по специальности, другие работают редко и за гроши и лишь немногие успешны..
Вследствие такого пути и экспериментов теперь обучаю психотерапевтов работать в этой новой концепции:
- не клиент, а психотерапевт подбирает инструменты из разных методов, подходящие для работы с конкретным запросом и одновременно на всех уровнях восприятия (вербальном, эмоциональном, телесном или смысловом
- у терапевта есть четкая структура и понимание всего терапевтического процесса целиком и каждой части в частности;
- даю методику, алгоритмы, протоколы, инструкции, пошаговые планы, чтобы умел и с травмой работать, и с эмоциями, и с ресурсом.
По мере того, как все это структурировалось, я почти не перенапрягаюсь и не устаю, умею восстановиться после любой нагрузки. Мои клиенты становятся увереннее и их реже приходится спасать. Студенты и выпускники-психологи становятся квалифицированными психотерапевтами, их практика расширяется, больше клиентов остается в терапии, лучше результаты.
Такой подход я назвала Consonance — терапия.
Consonance — это гармония созвучия, аккорд в музыке. Нельзя убрать ни одной ноты, иначе гармония распадется. Если такой подход откликается, буду рада поделиться всем, что знаю и умею на онлайн курсе обучения “От психолога до психотерапевта”.
Светлана Липинска
Варшава, январь 2021
